Уральские горы

Предыдущий материал читайте здесь.

В России состояние дорог является концентрированным выражением состояния придорожных сёл, а трасса Орел-Елец настолько не соответствовала своему прямому назначению, что официальное название автопробега – «Пути России» – приобрело какой-то издевательский смысл. Туман и холода своим появлением порадовали нас только ночью, все же остальные песенные аксессуары «эх дороги» – пыль, тревоги да степной бурьян – наличествовали в избытке.

Испытания машин на прочность начались сразу же после старта. Путь на Липецк лежит через Ливны и Елец. Ох, до чего же не похожа земля орловская на картинки в одноименном фотоальбоме! Интересное сравнение – мой приятель в начале девяностых получил приглашение от украинской диаспоры уехать в канаду на пмж, и ему тоже прислали красочный проспект с великолепными пейзажами. Когда он туда отправился, то прислал уже свои фотографии – действительность Канады оказалась еще круче, чем на рекламных фото.

Лики величественных пейзажей, рассеченные шрамами этих дорог, лишь усугубляли тягостное впечатление. Как же получилось, что дивные эти ландшафты, воспетые в свое время поэтами и художниками, одеты теперь в грязные латаные робы хрестоматийных российских направлений? Битумный труд ремонтных бригад, случавшихся время от времени на пути, воспринимался в контексте вышесказанного как попытка возрождения неизмеримой дорожно-строительным аршином страны. Нелепо посреди такой разрухи выглядели гонимые неведомо куда косяки иномарок без номеров. При этом в селах я не увидел ни одного американского трактора, немецкого комбайна или голландской коровы. Впрочем, до самого Липецка я не увидел и ни одной действующей церкви (напоминаю, шел 1993 год).

Здесь придется сделать небольшое техническое отступление. Задача №1, поставленная перед нами Сальниковым, выглядела предельно просто: в назначенный день и час встретить в аэропорту Иркутска самолет с остальными участниками байкальской экспедиции. Леви с Немецковым заблаговременно просчитали посуточный график прохождения маршрута. Составлен он был таким образом, чтобы, во-первых, не насиловать себя и технику, а во-вторых, чтобы оставалось время на знакомство с попутными достопримечательностями. И все бы ничего, но в последний момент Роберту почему-то пришло в голову, что самолет прилетит в Иркутск на день раньше, чем ему «казалось», и сколько я не переубеждал Леви, он ничего не желал слушать. Плюс вынужденная задержка на сутки в Орле.

Словом, в результате этих ошибок Роберт дал команду наверстывать «недостающие» до встречи с самолетом двое суток, и безобидная гуманитарно-техническая акция превратилась в дикое подобие самого настоящего авторалли. Случались сутки, когда мы не спали совсем и ехали, ехали, ехали. Первой ночевке – в Самаре – предшествовал изнурительный галоп по городам и весям (эти сутки растянулись для нас на 29 часов), так что времени на общение с теми, кто называет родиной эти забытые богом места, не было. Перекошенные избы, кривые улыбки щербатых заборов, грязь и запустение говорили сами за себя. Похоже, в наших краях Россия зашла в экзистенциальный тупик, и вдвойне остро встал вопрос: «А хорошо ли там, где нас нет?» Наш путь лежал на Восток. За Урал, в Азию, в Сибирь.

Читайте дальше.

«A» ©